комментарии
«Каждый наш проект меняет мир и человечество». KermlinRussia vs «Апостол»
Агентство «Апостол» обслуживает крупнейших госклиентов — в том числе, как утверждают многие, сам Кремль в инфовойнах с оппозицией. Наши интервьюеры встретились с тандемом, стоящим во главе самопровозглашенной «Империи зла»: Василием Бровко и Тиной Канделаки.
— Вспоминая ваш мир: у Артемия Лебедева в студии, например, на стенах висят вывески, плакаты и двадцать схем метро. У вас — ваша общая фотография, два портрета Путина и два российских флага.
В.: Портреты Путина висят у меня. Один — это фото с подписания соглашения с Yota, а второй — он мне просто очень нравится.
— В пшеничном поле.
В.: Да. Я не стесняюсь, я с 2003 года последовательный поклонник Владимира Владимировича. Это моя личная позиция. Чтобы у нас в кабинетах по портрету висело — такого нет, у нас полкомпании — оппозиционеры. Мы сейчас делаем ремонт, но это очень долго и дорого. После него уже все будет соответствовать нашему видению.
Т.: Василий, ну что ты оправдываешься. Ну любишь ты Путина, ты все равно этот портрет возьмешь с собой. Системное видение нашего офиса сейчас существует в теории. Когда мы разрабатывали бренд, мы придумали и облик офиса. Это стоит очень много денег, мы постепенно это делаем. Там все круто будет сделано, офис будет арт-объектом. Мебель будет очень необычная, ее надо делать на заказ. Наша работа — это наша жизнь. Нас от нее прет, мы ею живем.
— Вы ругаетесь?
Т.: А что, не видно?
— Видно. А есть жесткие разногласия, которые проходят красной нитью через все?
В.: Да. Я гуманист, я люблю людей и защищаю их. А Тина более жесткая.
Т.: Все думали, наоборот, чудовище ты, а красавица я.
— В интернете много пишут, как со слезами увольнялись от вас и ругались с Васей-гуманистом.
В.: Я не прощаю три вещи: обман, воровство и предательство. Такие люди сразу идут домой. В остальных случаях я всегда верю в людей и готов им давать шансы.
Т.: А сейчас я скажу как есть. Вася начинает любить сотрудников.
В.: Я влюбляюсь в людей.
Т.: Любовь чем плоха — за ней неминуемо следуют разбирательства. Вася столько инвестировал в сотрудников! Некоторых первый раз вывез за границу, давал деньги на первую машину. Занимался людьми как детьми. Некоторые сотрудники в маникюрный салон пошли первый раз, потому что им Вася сказал. К парикмахеру пошли.
— Звучит обидно.
Т.: Начинались человеческие отношения с сотрудником. А там, где человеческие отношения, там и слезы при расставании.
— До разрыва у вас никогда не доходило?
В.: Между собой? Нет.
Т.: Считайте, что мы как Маркс и Энгельс.
В.: Плохой пример.
Т.: Они плохие друзья были? Ну, Дольче и Габбана.
В.: Да ну, это геи какие-то.
— Это плохо? А если кто-то из ваших клиентов окажется геем?
В.: Ну перестань! Хватит, остановись! (Смеется.) До разрыва не доходило. Кризисы серьезные были. Были ко мне претензии, были у меня к Тине претензии, спорили о подходах, о людях, но всегда договаривались.
Т.: У вас будет в жизни очень мало людей, с которыми вы можете быть предельно откровенными. Ни с мужем, ни с любовником, ни с родителями. В жизни очень важно иметь кого-то, кому вы можете сказать все. У нас в стране есть еще одна проблема: религия не является основополагающей идеологией.
— Это проблема?
Т.: Конечно. Нет религии, нет психоанализа — у американцев хотя бы он есть. За что держаться? Кому все рассказать? Когда у вас проблемы — вы кому рассказываете?
— А вы друг другу?
В.: Да.
— То есть вы самые близкие друг другу люди?
Т.: Конечно. Мы так много времени проводим друг с другом, что становимся похожими. Я его слушаю и вижу себя.
В.: Это естественно. Мы можем говорить откровенно и вопросы решать вместе. И мы как банда — друг за друга. Много тяжелых моментов приходилось переживать, и эта поддержка очень нужна. Мы столько пережили за пять лет. Если вы лезете на скалу, то никто не будет бросать напарника, потому что шансы выжить в одиночку невелики.
— Мне в связи с тяжелыми моментами вспоминаются две истории: авария в Ницце и декларация промедведевской позиции, в декабре 2011 года. Появились все эти Табаки-Канделаки. На взгляд со стороны, это были критические ситуации, в которых репутация Тины пострадала сильнее всего. Что далось тяжелее?
Т.: Я на днях поднимаюсь в лифте «Хаятта» на террасу, заходит Гус Хиддинк. И начинает: «Ах, какая красавица, а куда вы едете, а как ваши дела?» Я слушаю, улыбаюсь, а потом спрашиваю: «А вы знаете, кто я? Я та самая девушка, которая попала в аварию с Сулейманом». (Керимовым. — Прим. ред.) Он в лице изменился. «Это вы?! Серьезно? Но как же вы сохранились»! Говорю, да. Я сохранилась. Если бы я тогда не попала в аварию — не было бы «Апостола». Я тогда впервые поняла, что такое информационная атака и как страшно не уметь разговаривать, защищаться.
— Вы тогда отрицали, что это вы.
Т.: Конечно, потому что Сулейман меня попросил не говорить, прежде чем уйти в состояние временной комы. Не потому, что мы сделали что-то противозаконное. Но мы оба находились в состоянии шока. Мы понимали, что это вызовет грандиозный скандал, но не знали, как себя вести. Конечно, это была ошибка. Надо было сказать: да, это была я, и что?
— Да, вас тогда практически съели, и имидж поменялся. Вы из общей любимицы превратились в...
Т.: О чем вы говорите, многие приходили к Александру Ефимовичу (Роднянскому. — Прим. ред.) и говорили: увольте ее, она проститутка.
В.: Я как пиарщик скажу про эту историю: звезда телевидения, получила ТЭФИ, молодой красавец-миллиардер Сулейман, «феррари», Ницца, авария, разбабахать такую машину об дерево.
— Голливуд.
В.: Голливуд, конечно. В Америке бы сделали пятьсот фильмов документальных. А у нас превратили в какое-то пфф... дело не в том, что мы какие-то честные, но эстетику момента не видит никто. А она у всего есть.
Т.: Ты любишь всему придавать красоту.
В.: Потому что это красиво! Х...ракнуть «Энцу» за девятьсот тысяч долларов об дерево с размаху. Это ох...ренно круто.
Т.: Вы мне уже завидуете. (Василию): У тебя же есть «феррари», можно дерево поискать.
В.: Нет, нету. У меня «ламборгини», и я его купил еще до сотрудничества с «Ростехом».
— Бизнесмен может покупать себе любые машины. Раздражает, когда чиновник с зарплатой 120 тысяч рублей покупает «ламборгини».
Т.: Эта авария мне помогла многое понять. Конечно, в тот момент было ошибкой отрицать, но в итоге я поняла, что ничего страшного я не сделала. Не украла, не убила. Моя жизнь богаче жизни многих людей, которые меня обсуждают. Что касается политики — Вася меня научил терпеть и ждать. Когда я высказала свою позицию, меня только ленивый не обругал. Но время покажет, что я права. Как это получилось с Саакашвили. Многие, кто активно возражал против моей позиции, сидят сейчас в трясинушке и не квакают.
— Бывает, что люди отказываются у вас работать даже за большие деньги, просто потому, что вы «Апостол»?
Т.: Нет людей, с которыми нельзя договориться. Есть плохие переговорщики.
В.: Ко мне много людей приходят — креативные команды, стартаперы, количество настолько большое, что они месяцами в расписании стоят. Если нам кто-то нужен, мы можем разные способы использовать. Вот я ищу копирайтеров и сценаристов. Их просто нету. Уже в регионах смотрим. Мы не хотим сидеть на деньгах, мы хотим их давать людям, чтобы делать качественный продукт.
Т.: Мы не хотим продаваться кому-то, становиться частью международных компаний вроде Ogilvy или BBDO. Это вопрос не про деньги, это как расстаться с мечтой.
— Как так получилось, что у нас влиятельными фигурами стали пресс-секретари? Песков, Маркин, Тимакова.
В.: Это везде так.
— А как вы оцениваете работу пресс-службы Медведева?
Т.: Не хочется комментировать работу коллег. Скажу только, что работать с президентом или премьером — это огромная ответственность и вызов. Тот пиарщик, который скажет, что не хочет быть пресс-секретарем президента, просто обманывает. Вот вам бы предложили — вы бы согласились.
— Я бы не стал.
Т.: Ну так вам и не предлагают. Если вы по-настоящему что-то хотите изменить в стране, вы обязательно должны согласиться. Не протестовать, а взяться и работать. У сегодняшнего пресс-секретаря президента это хорошо получается.
Автор: @Kermlinrussia, 5 Июля 2013 Г.
Источник фото: Иван Куринной
